Указ 666, подписанный президентом Владимиром Путиным в праздник народного единства, формально направлен на защиту экологии и требует сократить выбросы парниковых газов – до 70% от уровня 1990 г. Но на практике разрешает их даже увеличить. Дело в том, что сейчас выбросы существенно меньше – только 52% от того, что было 30 лет назад.
«То есть поставлена цель не сократить выбросы на 30%, а увеличить их на 40%!» – говорит директор Центра экономики окружающей среды и природных ресурсов Высшей школы экономики Георгий Сафонов. «Абсолютно бредовая цифра, – удивляется директор программы «Климат и энергетика» WWF России Алексей Кокорин. – Чтобы выйти на 70%, надо либо сжигать леса, либо активно снижать энергоэффективность».
Снижение выбросов в пределах 70% соответствует заявленным Россией целям по Парижскому климатическому соглашению, объясняет юрист Baker McKenzie Роман Ишмухаметов. Оно действует с 2015 г., но Россия присоединилась к нему только год назад.
Цель Парижского соглашения – не допустить повышения средней температуры на планете к 2100 г. более чем на 2°C по сравнению с доиндустриальной эпохой. Россия могла заявить любые цели – каждая страна определяет их самостоятельно.
Амбициозных целей Россия не ставит – в указе 2013 года задача была примерно такой же: в 2020 г. выбросы должны составлять 75% от уровня 1990 г. В материалах, которые Россия представляла в ООН, цифра объяснялась тем, что она «не создает препятствия для социально-экономического развития».
Это тщательно просчитанный показатель, прокомментировал VTimes пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, нужно учитывать уровень развития производства. Любые сокращения выбросов – это баланс между необходимостью развивать страну и сохранять окружающую среду, объясняет он, так действует каждая страна. В данном случае была выбрана золотая середина, считает Песков.
Представители Минприроды и профильного вице-премьера Виктории Абрамченко пока не ответили на запросы VTimes.
Но такая цель только демотивирует правительство, которое и без того не желает вводить углеродное регулирование и экономические стимулы для снижения выбросов (субсидии, хотя бы небольшую плату за углеродный след), да и компаниям до 2030 г. ничего не придется делать для снижения эмиссии газов, опасается Сафонов. Регулирование обсуждается довольно мягкое, но можно надеяться, что будут созданы условия для добровольного сокращения выбросов, в чем заинтересованы многие российские компании, оптимистичен Ишмухаметов.
У решения были лоббисты – российские промышленники, говорит Сафонов. На цифре настояло угольное лобби, отмечает Кокорин. Представитель СУЭКа и его владельца Андрея Мельниченко, возглавившего Комитет РСПП по климатической политике и углеродному регулированию, не ответил пока на вопрос VTimes.
Такая политика негативно скажется на экспорте в Евросоюз, где продукция с высоким углеродным следом не приветствуется. Указ ни на что не влияет, действия компаний будут зависеть от мер ЕС, а также от их собственного желания снизить углеродный след, считает Кокорин: но это удар по имиджу России, над нами просто будут смеяться из-за этого указа.
Европа, на которую приходится 45% российского экспорта, скоро введет углеродный налог на импорт, напоминает Сафонов. И если бы у России было свое углеродное регулирование, можно было бы избежать больших отчислений в ЕС, оставлять сборы за выбросы углерода в России. Но все попытки создать внутренние механизмы контроля выбросов разрушаются близорукими лоббистами, а значит, отечественным экспортерам уже скоро придется платить сборы в ЕС. Углеродный след в российском экспорте примерно равен всем выбросам России – более 2 млрд т СО2 эквивалента, при этом на экспорт в ЕС приходится около 1 млрд т, рассказывает Сафонов. Что будет с регулированием на азиатском направлении, пока непонятно, но можно ожидать, что и там появятся ограничения. Япония, Южная Корея и Китай объявили о снижении выбросов почти до нуля к середине столетия и уже начали двигаться к этой цели.
4 ноября 2020 г. завершился выход США из Парижского соглашения (указ об этом еще в 2017 г. подписал Дональд Трамп). Кандидат в президенты Джо Байден, впрочем, обещает в случае победы не только заново присоединиться к соглашению, но и заставить все крупные страны работать над сокращением выбросов.
Россия сама страдает от изменения климата. По данным Росгидромета, среднегодовая температура воздуха в России в 1976–2018 гг. росла в 2,5 раза быстрее, чем в среднем в мире, а число опасных метеорологических явлений в 2014–2018 гг. почти втрое превысило их количество в 1998–2002 гг. Нужно радикально изменить цели по выбросам парниковых газов, чтобы довести их до нуля к 2050 г., призывают авторы доклада «Зеленый курс» (Greenpeace, РАНХиГС, сторонние эксперты и представители бизнеса). Выбросы, которые не удастся сократить к 2050 г., должны полностью поглощаться лесами, болотами и прочими природными экосистемами. Такая цель поможет удержать рост средней глобальной температуры воздуха в пределах 1,5°С, согласно «Докладу 1,5 градуса» Межправительственной группы экспертов по изменению климата.
Поможет ли снижению выбросов российский лес
В выбросах страны учитывается, сколько поглотили парниковых газов ее леса. Любой лес поглощает углекислый газ, причем чем быстрее он растет и набирает биомассу, тем быстрее поглощает и связывает, объясняет руководитель лесной программы Greenpeace России Алексей Ярошенко.
Поглощающая способность лесов России снижается – леса горят, стареют, болеют, страдают от вредителей, вырубаются, констатирует Сафонов. Пессимистичные прогнозы показывают снижение поглощения газов с нынешних 650–700 млн до 100 млн т СО2 в год к 2050 г.
Какова поглощающая способность лесов России, никто точно не знает, потому что в стране нет достоверной и актуальной информации о лесах, говорит Ярошенко. Сейчас лесоучетные работы скатились на уровень конца XIX в. Материалы по лесоустройству с неистекшим сроком давности есть только по 1/7 части лесов, поясняет он. Средний возраст качественных данных по лесоустройству – более 30 лет, этого недостаточно, чтобы подсчитать поглощающую способность.
Кроме того, в контексте Парижского соглашения учитывается поглощающая способность не всех лесов, а только те ее изменения, на которые влияет человек: если есть вековые леса, с которыми ничего не делают, то это не идет в зачет, пояснил Ярошенко.
У России есть большой потенциал в области антропогенных выбросов. Первый способ – сократить количество и площадь лесных пожаров. «Это будет самым большим вкладом в увеличение поглощающей способности лесов», – считает Ярошенко. Второй – выращивать леса на заброшенных сельскохозяйственных землях. Уже заросшие лесами поля – это то, что серьезно увеличивает поглощающую способность. Потому что, когда после вырубки или пожара сажают новый лес, первые десятилетия он просто компенсирует потери от того, что было вырублено или сгорело, объясняет он. Но лесам на сельхозземлях тоже угрожают пожары. Причем они пока не считаются лесными и поэтому даже не учитываются.
