«Впервые в этом столетии среди стран с населением более 1 млн человек сейчас меньше демократий, чем недемократических режимов», — это отрезвляющее высказывание сделано историком Оксфордского университета Тимоти Гартоном Эшем в эссе «Будущее либерализма». Его наблюдение отражает то, что Ларри Даймонд из Стэнфордского университета назвал «демократической рецессией». Избрание Джо Байдена президентом США стало большим облегчением. Но история на этом не закончилась.
Чтобы понять, что происходит, нужно связать политику с экономикой. Эксперт по вопросам неравенства Бранко Миланович в своей книге 2019 г. «Капитализм как он есть» утверждает, что капитализм победил. Он прав: рыночная экономика действительно торжествует. Однако Миланович добавляет, что капиталистические экономики в ведущих странах сочетаются с двумя различными политическими системами: в результате есть модель «либерального» капитализма, как у США и их союзников, которая вызывает озабоченность у Гартона Эша и Даймонда, и «политического» капитализма Китая.
Миланович правильно считает, что либеральная демократия сама по себе является благом, ибо допускает мирную самокоррекцию. Люди хотят свободы, и американские избиратели не проголосовали за Дональда Трампа. Китайцы не могут сделать то же самое с председателем Си Цзиньпином. Но есть важный аргумент в пользу «политического капитализма» — он работает. Подъем Китая действительно крайне необычен, и многие обратили внимание на этот успех. Недавний опрос Pew Research Center показывает, что сейчас гораздо больше европейцев считает ведущей экономикой Китай, чем США, хотя японцы и южнокорейцы с этим и не согласны.
Дихотомия Милановича полезна, но слишком проста. Существует третья политическая версия капитализма: демагогический авторитарный капитализм. Он может возникнуть после краха коммунизма, как в сегодняшней России, или из-за ослабления демократии, как в Бразилии или Турции. Демагогический авторитарный капитализм — это гибрид. Как и в китайской системе бюрократического авторитарного капитализма, правитель там выше закона и никому не подотчетен, а выборы — фикция. Но такой режим — персоналистский, власть в нем не институционализирована. Это коррумпированная гангстерская политика. Она зиждется на личной лояльности льстецов и членов клана. Часто ядро этой системы составляют члены семьи, которые заслуживают наибольшего доверия лидера. Это политическая система, которую Трамп хотел установить в США.
Такие лидеры подобны личинкам осы, поедающим паука изнутри. Им удается победить на выборах, а затем разрушить институциональные и политические инструменты, сдерживающие неограниченное личное правление. У Трампа были все соответствующие характеристики: правда — это то, что он говорит; справедливые выборы — это те, на которых он побеждает, а хороший чиновник — тот, который лоялен. Он хотел быть автократом. Это совсем не то же самое, что желание управлять страной. Нерон тоже не очень интересовался управлением, но определенно был тираном.
События в США показали две важные вещи. Во-первых, основные американские институты, включая суды, сопротивлялись усилиям Трампа по дискредитации выборов. Во-вторых, огромная часть республиканской партии поддержала его ложь о том, что выборы были сфальсифицированы. Это подчеркнуло еще одну реальность последних четырех лет: республиканское руководство продемонстрировало абсолютное подчинение своему лидеру почти до последнего вздоха.
Все это не случайно. Таков логический результат политической и экономической стратегии «плуто-популистов». Трамп — естественный результат достижения стратегической цели класса доноров политических партий — снижения налогов и дерегулирования. Для достижения этой цели они должны были убедить значительную часть населения проголосовать против собственных экономических интересов, сосредоточив его внимание на культурной идентичности. Эта стратегия сработала и будет работать дальше: Трамп, возможно, ушел, но трампизм — нет. Подобные схемы можно увидеть и в Британии после Brexit.
Байден считается порядочным человеком. То, что он хочет сделать внутри страны и за рубежом, имеет очевидный смысл. Но он столкнется с оппозицией, которая поставила задачу обречь его на неудачу. Нужно быть слепым, чтобы не видеть, к чему это приведет. Представители класса доноров — не первые богатые и влиятельные люди, что ошибочно верят, будто могут контролировать демагогических демонов, которых они помогли создать.
Как показывает опрос Pew, президентство Трампа подорвало веру мира в компетентность и порядочность власти в США. Байдену будет очень трудно вернуть это доверие не потому, что люди не верят в него, а потому, что они не верят в его страну. А раз будущее США как либеральной демократии вызывает вопросы, у нее серьезные проблемы в мире.
Сейчас у либеральной демократии есть большое преимущество — ее главный противник. Рейтинг одобрения Китая в опросе Gallup составляет в среднем 32% в более чем 130 странах, отмечает Саманта Пауэр из Гарвардского университета. За 10 лет он практически не сдвинулся с места. Люди уважают Китай, но не любят его. Китай также стоит перед проблемой поддержания быстрого развития экономики без эффективного обеспечения правозаконности.
Ни одна из доминирующих сегодня систем не работает идеально. Капитализм инновационен, но создает огромные социальные, политические и экологические проблемы. Либеральные демократии поражены до основания. Но авторитарная политика, которая бросает ей вызов, намного хуже. Безответственное правление гангстеров или жестоких бюрократов угнетает, пусть последние и более компетентны. Те из нас, кто продолжает верить в свободу и демократию, надеются, что Трамп был предупреждением, в котором мы все нуждаемся. Но в этом есть сомнения. Самые слепые — это богатые эгоисты, которые ничего вокруг себя не видят. Богатые эгоисты настолько слепы, что не увидят этого предупреждения.
Перевел Виктор Давыдов
