С тех пор как министр Шойгу сказал эти свои грозные слова, на фронтах почти никаких изменений не произошло: продолжаются боестолкновения без заметного продвижения. Надо сказать, что и с путинского выступления российские войска не добились практически ничего.
Но война-то идет, и в Украине стали задаваться вопросом, действуют ли западные санкции на экономику и социальную сферу России так, чтобы заставить российское общество требовать прекращения войны?
Пока Владимир Путин считает, что санкции доставляют России неудобства, но не имеют критического влияния на экономику. Оценить, имеют ли эти слова смысл, сложно. Статистика военного времени не выдерживает критики, да кроме того, наполовину секретна. Опросы общественного мнения в России едва ли могут быть источником адекватных, репрезентативных данных: фальсифицирован может быть и набор респондентов, и их ответы.
Тогда как понять, что происходит в России?
А повнимательней рассмотреть, что именно говорит Путин, в какой обстановке и для кого.
Итак, «мы чего-то серьезного пока не начинали».
Все, кроме запрещенного
Услышав такое, в Украине, да и в других странах принялись гадать: а чего такого еще не использовала Россия в войне с Украиной?
Обстрелам подверглась практически вся территория страны.
Агрессоры везде, где могли наступать, – наступали.
На украинские дома сыпались, кажется все типы российских снарядов, бомб и ракет. Использовались ооружения высокоточные, малоточные и совсем неточные, техника современная и устаревшая. В бой шли контрактники, срочники и наемники.
Разрушены дороги, мосты, жилые дома, театры, церкви, школы, университеты, больницы и родильные дома, торговые центры, склады, туалеты, коровники, пожжены поля и леса.
Жертвами нападения стали и младенцы в возрасте нескольких дней, и совсем старые старики.
Осталось только оружие массового поражения, запрещенное: ядерное, химическое и биологическое.
Ведет ли об этом Путин речь? – едва ли.
При всем его равнодушии к собственным избирателям идея использовать такое оружие в соседней странне выглядит по меньшей мере опрометчивой – достаточно вспомнить, какие последствия принес взрыв на Чернобыльской АЭС в 1986 году. Принести в жертву несколько миллионов человек пока что даже для Путина чересчур.
Или нам пока так кажется.
Кому говорят
Чтобы поставить высказывание Путина в правильный контент, стоит посмотреть на мероприятие, где эти слова были сказаны.
- Оно публичное. То есть планировалось донести слова главнокоманюущего с помощью видеотрансляции до максимально широкой аудитории. Получить пропагандистский эффект.
- Оно торжественное и пафосное. Думские депутаты как бы представляют весь российский народ – так что это было нечто вроде обращения к народу.
- Речь Путин читал по бумажке – то есть это был не экспромт и не шутка; автор этого текста рассчитывал на вполне определенную реакцию.
- Выступление Путина было эмоциональным, можно даже сказать, что он был чем-то раздражен.
Кому все это адресовано? Вряд ли «коллективному Западу», который, кажется, лучше Путина осведомлен о состоянии дел на фронтах. Напугать украинцев – но после трагедий Бучи, Мариуполя, после смерти младенца в Одессе и девочки-дауна в Виннице, да просто – после еженощной воздушной тревоги может ли быть что-то пугающее?
Немногочисленным союзникам? – но они тоже неплохо знают, что происходит в Украине, и не строят иллюзий на сей счет. Их бесстрастная реакция – следствие экономических и политических интересов.
Остаются граждане России. Может, еще диаспора и страны бывшего СССР. Им надо в очередной раз дать понять, что все хорошо, что России есть чем воевать и что победа пока не достигнута чисто по техническим, так сказать, причинам.
По доброте российской. Могли бы серьезно, но еще не начинали7
Зачем говорят
Причин, по которым Путину необходимо было выступить с утешением, завернутым в очерь агрессивную форму, несколько. Прямое отношение к фразе «мы еще всерьез не начинали» имеет ход военных действий – это новая версия его давней присказки «все идет по плану». Реальность же такова, что вторжение буксует, нанести Украине поражение не удалось, неуклонно растет число боевых потерь, то и дело возникают – даже в условиях цензуры – скандалы с деньгами за гибель военнослужащего или ранение.
Сказываются и санкции: еще в конце мая губернатор Калининградской области Антон Алиханов попытался объяснить санкциями кризис в строительстве. Путин ему этого не позволил: «Специальная военная операция в Донбассе здесь совершенно ни при чем… Просто эта ссылка была, прямо скажем, не очень уместной. Да, сейчас, конечно, возникают дополнительные сложности, это все понятно».
Больше подобные диалоги в публичное поле не допускались, но это, разумеется, не значит, что описанные губернатором Алихановым сложности куда-то делись в Калининградской области и других регионах России. Косвенно об этом свидетельствуют данные свежего обзора Института ВЭБ: 60% регионов уже охвачены рецессией, и нет оснований полагать, что нижняя точка спада пройдена. А среднесрочный консенсус-прогноз ЦБ на 2022 год – 6% падения ВВП. Это лучше, чем был июньский прогноз, но все равно очень плохо. Еврокомиссия оценивает падение ВВП России в нынешнем году и вовсе в 9,3%. А безработица, которая будет быстро расти из-за санкций и ухода крупных международных компаний из России, может, по мнению экспертов из Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, создаст новую линию социального раскола.
Наконец, появление в составе вооруженных сил Украины нового высокоточного оружия американского, немецкого, норвежского и так далее производства создает новую ситуацию на фронте: нарушается российкая логистика в поставках в зону боевых действий, наносится урон командному составу войск. Цензура не пропускает это в официальные СМИ, но информация доходит до россиян через альтернативные источники, в том числе полностью лояльные власти.
Кстати, министр Шойгу, объявляя в конце прошлой недели новое наступление по всем фронтам, особенно указал на необходимость уничтожения западной высокоточной военной техники.
Все это вместе увеличивает вероятность возникновения общественного недовольства в России, а значит, необходимы превентивные меры – в том числе и такая, как это выступление Путина: «Мы еще всерьез не начинали».
***
Едва ли к подобной воинственной риторике стоит прислушиваться вовне России: действительность хорошо видна на поле боя. Годится ли она для российских граждан? Пока что, видимо, годится, но впереди у России – к концу года – «экспортный шок» и другие последствия санкций, и удержать ситуацию одними обещаниями скорой победы, одними угрозами уже не получится.
