«Нет ничего в обязательствах, которые Россия взяла на себя, в том числе в рамках подписанных 22 июля в Стамбуле соглашений, что запрещало бы нам продолжать специальную военную операцию, уничтожая военную инфраструктуру и другие военные цели», – так в понедельник комментировал министр иностранных дел Сергей Лавров субботний ракетный удар по Одесскому порту. Этот удар был нанесен менее чем через сутки после того, как в Стамбуле Украина и Россия при посредничестве Турции и ООН договорились открыть гуманитарный коридор для зерна, чтобы в мире стало меньше голода. Коридор должен был открыться именно из Одессы – и теперь с транспортировкой жизненно необходимого зерна возникли сложности.
А на прошлой неделе тот же Сергей Лавров вдруг определил новые цели войны в Украине: «Сейчас география другая. Это далеко не только ДНР и ЛНР [так называемые. – ВВ], это еще и Херсонская область, Запорожская область и ряд других территорий, и этот процесс продолжается, причем продолжается последовательно и настойчиво».
Начальник министра Лаврова, Владимир Путин, объяснял причины военного вторжения в Украину по-иному: «Конечная цель мной обозначена — это освобождение Донбасса, защита этих людей и создание условий, которые гарантировали бы безопасность самой России».
Война, а не переговоры
Современные отношения между странами предусматривают, что вопросы безопасности, как и многие другие вопросы, решются на переговорах. Не методом ультиматумов: или так, или никак, или условия Москвы, или вторжение (демилитаризация, денацификация, красные линии и т. п.) – а равноправный диалог. Например: демилитаризция Донбасса – в обмен на демилитаризацию Краснодарского края и Ростовской области. Или: отказ Украины от вступления в НАТО в обмен на отказ России от ядерного вооружения.
Однако Россия исповедует империалистический подход к Украине, что означет, будто Россия имеет какие-то особые права на территорию бывшей советской империи.
Печально, что де-факто эти права признает за Россией Китай, который до сих пор так и не выступил с однозначной критикой агрессии Кремля в Украине. Половинчатую (нейтральную) позицию занимают еще две крупнейшие страны мира, Индия и Бразилия.
Возможно, причина поведения Китая – его собственные империалистические устремления: Тайвань.
Но заявление министра Лаврова о расширении российских притязаний на украинские территории лишает основы позиции так называемых нейтральных стран: слишком уж оно определенно прозвучало. И до Лаврова было понятно, что Россия постарается не выпустить из зубов откушенное.
То крупный функционер «Единой России» Андрей Турчак заявлял Херсоне, что «Россия пришла навсегда». То зампред правительства России Марат Хуснуллин обсуждает вопросы «послевоенного восстановления» захваченных городов. То замруководителя администрации президента Сергей Кириенко попадет под обстрел рассказывает о будущем оккупированных территорий в составе России.
Но министр Лавров – другое дело: он давно утратил субъектность, и его слова следует воспринимать исключительно как мнение Кремля.
Логика, если о ней вообще можно говорить в случае Лаврова (Путина), такова:
- для «защиты» «ЛДНР», Крыма, других оккупированных территорий Украины, а также сопредельных территорий России от украинскых дальнобойных вооружений нужно захватить все соседние украинские земли;
- если дальнобойность украинских вооружений увеличится, захватить больше территорий Украины;
- аннексировтаь оккупированные территории и тогда уже захватить другие украинские регионы, сопредельные с аннексированными.
То же самое, кстати, что с Донбассом в начале войны: чтобы «защитить» захваченные сепаратистами территории, надо «освободить» украинскую часть Донецкой и Луганской областей.
Аннексия, а не оккупация
Надо полагать конечной целью «специальной операции» затаскивание украинских регионов в Россию. Признаков, что завоевания делаются именно для этого, более чем достаточно: от принуждения украинцев, живущих на захваченных землях, к получению российских паспортов до насаждения пропагандистского российского телевидения. Фактически Россия не то что изменила географию завоеваний – она просто призналась, зачем начала против Украины войну, и попыталась негодными средствами ее легитимизировать.
Но вторжение продолжается уже значительное время. Почему же Путин (устами Лаврова) сделал свое империалистическое заявление только сейчас?
Во-первых, чтобы оправдать аннексию уже оккупированных территорий и новые захваты – которые, как в Кремле, вероятно, кажется, еще возможны.
Правда, в такое «оправдание» поверят разве что те россияне, которые и так поддерживают агрессию. Оно вызовет в лучшем случае недоумение в двух третях государств мира – тех, что 2 марта на Генассамблее ООН потребовали от России вывести все войска со всей территории Украины в границах 1991 года.
Прозреют ли, услышав Лаврова, Китай, осуждающий империализм, и бывшие имперские колонии – Бразилия, ЮАР, Индонезия и другие «нейтральные» по отношению к российскому вторжению страны? – уверенности нет, но поддержки России угрожающее заявление министра явно не добавит.
Во-вторых, чтобы показать россиянам, что армия не увязла в бессмысленной войне, но имеет силы продвигаться дальше, вглубь украинской территории.
Эта бравада нужна, чтобы снизить негативный внутриполитический эффект от долгой кампании, от военных трупов, от экономических неурядиц и страха, который нагоняют имперские власти на население.
Недобрая воля
Заявление, что ракетный удар по Одессе никак не соотносится с соглашением о безопасном коридоре (из Одессы) для вывоза зерна, министр Лавров сделал в Конго. В воскресенье с Египта начался его большой визит в Африку – континент, который как раз и зависит от поставок украинского и российского зерна, континент, где наибольшее количество голодающих в мире.
Это классическая хорошая мина при плохой игре: вероятно, соглашения о вывозе зерна и удалось достичь именно потому, что министр Лавров отправлялся в Африку; оно должно было убедительно доказать добрую волю России. Она и с острова Змеиный ушла, и флот отвела в Новороссийск из Севастополя, и к переговорам оказалась готова!
Но вместо того чтобы отправить зерно в Африку получилось только отправить «калибры» в Одессу.
Можно, конечно, предположить, что одна рука Кремля не знает, что делает другая. Можно счесть отправку «калибров» способом оправдаться перед воиственно настроенным электоратом – за пусть гуманитарное, но все-таки соглашение с Западом и Украиной; можно, наконец, счесть ракетный удар признанием бессилия России перед задачей захватить еще и Одесскую область.
Но сути этого символического удара ни одна из трактовок не меняет: Кремль дает понять всем и каждому, что не собирается уходить из Украины и будет в любом случае продолжать кампанию, как бы плохо она ни шла. А уже захваченным регионам предстоит аннексия: так Россия затащит их под «ядерный зонтик», и любая атака будет чревата ужасным стратегическим ответом.
Пока что этого боятся все – в том числе и на Западе.
