Опросы говорят, что россияне массово поддерживают войну России против Украины. Пытаясь понять основания этой поддержки, аналитики начинают видеть в россиянах или агрессивных империалистов или, наоборот, пассивных оболваненных обывателей. В противовес обоим упрощениям наше исследование показывает: люди не так уж иррациональны в своих аргументах. Пытаясь совладать с эмоциями, они, каждый в своей жизненной ситуации, формулируют разнообразные оправдания тому шоковому событию, которое случилось со страной 24 февраля.
Эта статья опирается на проект Лаборатории публичной социологии — это 57 социологических интервью с россиянами, которые в той или иной степени поддерживают войну, то есть говорят, что война была необходима или, по крайней мере, неизбежна.
Мы обнаружили, что люди используют повторяющийся набор аргументов — неких логических конструкций — в защиту войны. Вот самые распространенные:
- России (давно) угрожают силы НАТО/Запада, а Украина — их союзник («плацдарм»): мы защищаемся/показываем, что с нами нужно считаться.
- Украина (подталкиваемая Западом) готовилась напасть на Донбасс/на Крым/на Россию; мы просто их опередили.
- Русскоязычный Донбасс живет в условиях агрессии Украины уже восемь лет — мы защищаем этот регион и его жителей.
- Мы воюем против фашистов/нацистов или фашистского/нацистского государства.
- Какими бы ни были ее причины и последствия, во время войны нужно быть со своей страной.
- Раз наше государство начало войну, на то были причины. Возможно, непонятные рядовым гражданам, но хорошо известные президенту/политическим элитам.
Однако люди наполняют эти аргументы разными смыслами. Иными словами, оправдания войны — это не просто логические конструкции в ее защиту, это практическое использование этих конструкций, отличающееся в зависимости от контекста разговора, жизненных обстоятельств, взглядов и эмоций говорящего. Ниже мы приведем несколько примеров: как одни и те же аргументы становятся частями разных оправданий войны.
«Угроза НАТО»
Очевидный смысл этого аргумента — геополитический. Согласно нему, «освоение территории Украины» структурами НАТО было бы поражением России в геополитической схватке:
«Как-никак это два противоборствующих лагеря, и военные базы НАТО — вокруг России. Мы и так потеряли много дружественных стран в этом вопросе. Украину еще потеряли. Я считаю, что именно спецоперация имеет место быть для обеспечения безопасности в Российской Федерации». (Мужчина, 27 лет, высшее образование, делопроизводитель.)
Справедливость войны в Украине в этом случае вытекает из самого наличия противостояния: оно есть, значит, в нем нужно победить.
Но этот аргумент может иметь и другой смысл, если он используется для осмысления эмоциональных переживаний. В некоторых оправданиях войны угроза НАТО присутствует в виде опасности не до конца осознаваемой, но от того не менее значимой. В этом случае «угроза НАТО» превращается в слух, вера в который мотивирована страхом:
«Ну, я представляю себе, что вокруг нашей границы, как наши все говорят, вокруг наших границ появилось очень много натовских баз, и поэтому мы ощутили угрозу». (Женщина, 75 лет, высшее образование, пенсионерка.)
Итак, мы видим: казалось бы, аргумент один и тот же, но на самом деле он — часть совсем разных оправданий войны, формулируемых разными людьми. Первый тип оправданий свойственен скорее политизированным людям, давно следящим за событиями в Украине, часто интересующимися историей. Второй тип оправданий обычно озвучивается далекими от геополитики людьми, но при этом постоянными ТВ-зрителями.
«Защита Донбасса»: война ради мира
Утверждение, что цель войны — защитить русскоязычный Донбасс, содержится во многих наших интервью.
Некоторые люди, однако, говорят о Донбассе как о части геополитического пространства «русского мира». Этот Донбасс — не про людей, он про противостояние России и «украинского режима»:
«Украина начала военную операцию по силовому решению вопроса Донбасса. <…> Украина — это квазигосударство, несостоявшееся, террористическая какая-то, полумаргинальная структура наподобие ИГИЛ или „Талибана“ — агрессивная, милитаристская, человеконенавистнической идеологией пропитанная». (Мужчина, 42 года, высшее образование, музыкант.)
Этот информант в целом смотрит на войну с подчеркнуто антигуманистических позиций, он считает, что на жертвы можно не обращать внимания, они случаются на любой войне. Цель войны, по мнению информанта, — и людей, подобных ему, — это «установление мира и спокойствия на постсоветском пространстве». Мир и спокойствие понимаются как сохранение и развитие постсоветского региона. Те, кто озвучивают такие оправдания войны, — это тоже обычно люди политизированные, интересующиеся геополитикой, имеющие политические взгляды.
Аргумент о защите Донбасса тоже может иметь противоположный смысл — морально-гуманистический. Так, одна из информанток оправдывает военные действия в Украине следующим образом:
«Как можно людей убивать вообще за то, что они не хотят жить под фашистами? Как можно за это? То есть у них же есть свое самосознание и так далее и тому подобное». (Женщина, 72 года, высшее образование, пенсионерка.)
В противоположность предыдущему информанту, она подчеркивает недопустимость убийства и страданий людей. Будучи убежденной сторонницей войны, она считает, что ее цель — мир, прекращение насилия в Донбассе и предотвращение страданий россиян. Главный источник информации, которым пользуется эта информантка, — российское телевидение, она давно следит за конфликтом в Донбассе и сопереживает мирным жителям. При этом она — как и большинство населения России — не имеет каких-то определенных политических взглядов.
«Раз государство начало войну — на это были причины»: делегирование ответственности
Некоторые симпатизанты войны, люди образованные и сведущие, избегают тем не менее категоричных суждений, оправдывающих военные действия. Они не хотят выглядеть теми, кто вторит пропаганде. Как бы передавая властям право и даже обязанность судить о войне, они сохраняют за собой привилегию стороннего, объективного наблюдателя:
«Опять же, мне не приносят какие-то разведданные, на стол не кладут. А Путину, скорее всего, приносят. Я в этом не убежден. Возможно, он «дед, который не выпил таблетки», но, наверное, все-таки на это были причины». (Мужчина, 19 лет, студент.)
Этот информант — студент элитного московского вуза (славящегося антивоенной позицией своих учащихся и сотрудников), выходец из образованной и обеспеченной семьи, окруженный людьми либеральных взглядов и одновременно симпатизирующий националистам. Защищая войну, он не хочет при этом выглядеть жертвой кремлевской пропаганды — и поэтому перекладывает ответственность за оправдание войны на других людей, по определению (и по должности) более осведомленных.
Другие же люди тяжело переживают российскую агрессию в Украине и опасаются ее последствий. Однако, будучи далекими от политики, они не видят возможности изменить ситуацию и, чтобы иметь возможность сохранить привычный образ жизни, передают бремя оправдания войны тем, кто ее начал. Например, информантка — университетская преподавательница была шокирована началом вторжения, продолжает переживать из-за его жертв и поэтому не может читать либеральные СМИ, рисующие ужасы войны, — она отдает предпочтение телевизору. Она чувствует, что не может влиять на решения политиков и брать за них ответственность. Одновременно она пытается найти оправдания войне: наверное, говорит она, «мы в чем-то правы, потому что как иначе жить дальше?». Проговаривание оправдания, делегирующего ответственность властям, имеет для нее терапевтический характер:
«Я уже все стадии прошла. Первая — когда мы только все поняли. Для меня это была истерика, я ревела, как все нормальные люди, от осознания того, что вот оно вот так. Потом, как любой рациональный человек, я стала понимать, что, в общем-то, мне Путин не звонил, у меня разрешения не спрашивал и не спросит. Поэтому истерить смысла нет. <…> И поэтому я просто стала перестраиваться, я пыталась не читать новости, ну чтобы сохранить какое-то равновесие. Затем была стадия, когда уже все неизбежно и все происходит и, в принципе, мы не знаем на самом деле, что это такое. Я понимаю, что это не то, что нам говорят. Я понимаю, что это какая-то другая история. Но какая, я не знаю. То есть настоящая большая цель вот этого всего — это не это. А какая она? Мне непонятно, потому что я не политик, я не экономист и я не аналитик. И я понимаю, что за всем этим что-то стоит. Но что, я не знаю». (Женщина, 52 года, высшее образование, университетская преподавательница.)
Такие информанты часто подчеркивают свою нейтральность, а также неосведомленность в делах политики.
И снова: один и тот же аргумент — и совсем разные смыслы, оправдания войны.
***
В отличие от опросов, социологические интервью позволяют увидеть не только сами аргументы, но и конкретные оправдания, сообщающие смысл и легитимность вторжению российских войск в Украину. Поддержка войны далеко не всегда является прочным убеждением или, наоборот, пустой риторической фигурой. Она складывается из разных источников информации и форм знания, наполнена эмоциями, вдохновлена мотивами и желаниями, наконец, подвержена изменениям.
