Пропало ли наследие Алексея Навального?

В чем заключалось отличие Фонда борьбы с коррупцией от, например, «Роспила или «Росямы»? В том, что (хотя бы или как минимум) образ действия этого проекта, его «конституция» выделялись понятностью и прозрачностью; в том, что ФБК должен был стать моделью, небывалым еще в российской истории случаем, когда деятельность политической организации (а ФБК мыслился если не самой организацией, то её материальным фундаментом) была бы абсолютно понятна и прозрачна для прежде всего финансовых донаторов (не было тогда, по-моему, такого слова ещё), а во вторую очередь, для сторонников и симпатизантов, для будущих избирателей Алексея Навального, — с точки зрения «откуда взялись деньги» и «как потратили».

Модель общественной организации, живущей за общественный счет

Неважно, кто эту мысль принес за столик кафе на крыше Hyatt в Москве, главное, что она была одной из основ создаваемого ФБК и условием моего участия (участия денег семейного фонда, из которого питался и фонд «Династия», кто помнит такой). С самого начала и до самого конца я следил, чтобы все наши деньги проходили через банк, в частности, потому что я сам должен был отчитываться перед директорами и трасти нашего семейного фонда, а в-главных, — и поэтому иногда я нарочито не скрывал пожертвований, — потому что мои отношения с ФБК должны были служить примером для остальных и моделью вообще для всех, моделью того, как должна быть устроена деятельность общественной организации, живущей за общественный счет.

И я думаю, что успех краудфандинга ФБК был во многом обязан этой идее и практике ФБК, примеру наших взаимоотношений.

Кстати, одной из базовых черт этих отношений было то, что я никогда не участвовал в деятельности ФБК: ни формально (за исключением самого начального периода, и где-то даже есть моя подпись в качестве чего-то наблюдательного в одном из российских юрлиц), ни неформально, ни в летучках, ни в чем! В качестве гостя я бывал в офисе ФБК в России раза два, я бывал в Вильнюсе раза три.

Я устроил «совет мудрецов», непубличное совещание — ну, как устроил? попросил Алексея пригласить повстречаться несколько человек для неформального разговора для меня, чтоб я лучше понимал происходящее и мог, соответственно, отчитываться перед собственными трасти и директорами.

Я счастлив, что этот совет просуществовал несколько лет и послужил для Алексея важной (надеюсь! мне хочется в это верить!) опорой для принятия собственных решений… даже не решений, а понимания, своего видения и формулировки своей политики.

Неформальная встреча с крупным донором! Все! full stop, как говорится.

Я даже так и не посмел попросить для себя поддерживающего письма от ФБК, когда начались проблемы KYC (knowing your customer) у всех держателей российских паспортов. Эти две идеи (или две стороны одной) — прозрачность финансирования и трат и прозрачность отношений с крупным донором — были ключевыми для такого понятия как доверие к ФБК.

Исключительность, отличие ФБК (и Навального) от всего остального достаточно мутного политического небосклона российской политики состояло (помимо, разумеется, драйва, живости, молодости, задора, управленческих талантов, креативности и т. д.) в том самом доверии.

Это самое доверие составляло часть настоящего наследия Навального. Часть, поскольку кроме доверия Навальный нам оставил пример поступка (сколько бы он ни стоил!) в соответствии с собственными ценностями и даже словами. Надо признать, что преступления и война, в которые Путин вверг Россию (или Россия вверглась во главе с Путиным — теперь не суть), перевернули мир, и теперь трудно сказать, насколько Алексей был близок к созданию идеологии Прекрасной России Будущего (да-да, ещё недавно эта аббревиатура не выглядела издевательством).

А где суды?

Но я не верю, отказываюсь верить, что Алексей нам оставил в качестве завещания новую классовую борьбу, где класс, подлежащий (моральному пока) уничтожению — олигархи 1990-х, а также все прочие «предатели». А вот свой поступок, свой пример и доверие к себе и своим соратникам Алексея оставил.

Прошло 13 лет, и что я вижу?

Да ничего особенного кроме того, что наследие Алексея куда-то пропало. Мы обсуждаем в лучшем случае какой-то неактуальный уже остаток прежних представлений о некоторых чертах идеального и выхолощенного будущего (честные выборы, борьба с коррупцией), — неактуальный потому, что третий год уже идёт война, и убивает украинцев всё-таки не сам лично Путин, а вовлечены в это миллионы россиян, не сказать, чтоб сильно сопротивляющиеся, и в общем, тоже желающих всего того же хорошего, но плюс уничтожения «х@£& @в».

Но это в лучшем случае или скорее после, когда остаётся время от войны с «мурзилками», Кацем и Ходорковским, от объяснений, кто тут лучшая передача о политике, единственная политическая сила, почему «не надо объединяться» и «в чём бессмыслие конференций и деклараций».

Кто-то украл деньги? Ну да, но если и украл, то так, что «есть обоснованные причины полагать…» (или наоборот); этот кто-то нанимает лоббистов да адвокатов; с другой стороны, есть эти самые лоеры да лоббисты, а также «политическая» организация, которой вообще-то не хватает денег на святое дело борьбы с Путиным, и они «не обязаны раскрывать источники своего финансирования» (©Ашурков), а вся отчетность «опубликована в соответствии с американскими законами» (©Волков).

Да всё, в общем, нормально (если, конечно, эту «политическую» контору не уличат в пособничестве отмыванию денег, но это вряд ли — что ж они, законченные идиоты?), такое везде и постоянно происходит, а написание аффидевитов ради невыдачи хоть бы и жуликов в лапы российского «правосудия» — дело вполне богоугодное.

Перед обокраденными вкладчиками, в общем, неудобно, но, во-первых, где суды? А во-вторых, «мы не знали и добросовестно заблуждались». А в-третьих, «потрачено ж честно и на благое дело».

В головной организации казначеем — жулик? во-первых, где суды? он не жулик пока хотя бы. А во-вторых, дело было давно, и вообще он — волонтер.

Жулик платит лоббистам за отмыв репутации, заказывает статьи и фильмы про «банкира Навального»? во-первых, где суды? он не жулик (пока). А во-вторых, в чем криминал? А в-третьих, про фильм и статьи мы не знали (или знали? или «а в чём криминал?»).

Словом, всё вроде бы ничего, а только чувствую я себя гадко до нельзя и полным идиотом.

Ты ж понимаешь…

Ведь я ж чувствовал, что что-то не так. И я знал, что жизнь в конспирации вырабатывает привычку лгать (сначала обманывать ради благого дела, ради безопасности и т. д.) всем, а не только врагам.

Пока дело было в РФ, где я подавал пример открытости, я понимал, что очень мало людей с такими волшебными, как у меня, обстоятельствами: очень репутационные деньги ноль бизнеса. Я понимал, что крупным спонсорам сначала просто опасно, а потом и смертельно опасно «светиться», поэтому знал только про одного, а про других удовлетворялся ответом «ты ж понимаешь…».

Кстати, Алексей сразу и очень мудро оградил себя от денег, и всем (кроме личных дел Алексея) занимался Леонид Волков. Всегда занимался, даже после «увольнения» из-за Альфагейта. И я доверял Алексею, и я доверял Волкову: по мере ужесточения давления на ФБК деньги переводились на цепочку контор, которые Волков или соратники открывали быстрее, чем государство их прихлопывало, потом — на личные счета Волкова и соратников, потом — на потайные конторы в зарубежье.

И у меня не возникало сомнений (да и у нас всех, кто донатил, поддерживал, верил) — достаточно слова или таблички без всяких подтверждающих документов: все понятно, мы играем в кошки-мышки с целым государством, какая уж тут строгость в отчетности.

Но потом, когда все и всё оказались в зарубежье, я всё же задал больше вопросов, но опять оказалось не до этого: сначала восстановление Алексея, потом его возвращение и посадка… Не до прозрачности.

Потом и вовсе война! И всегда я получал ответ: ты ж понимаешь… Сейчас я понимаю, что не должен знать про Железняка. Ни в 2020-м, ни в 2021-м, ни в 2022-м, ни 2023-м. Чека нас преследует! Ну окей.

С 2022-го я стал объяснять Леониду Волкову, что доверие — одно из главных оснований политического капитала. Не объяснил. В 2023-м объяснил, что не могу так долго оставаться единственным публично известным крупным спонсором, когда все находятся в свободном мире, и мы договорились, что миллион в год превратится в 100 тыс. в год к апрелю 2024-го.

На это решение не повлиял даже Альфагейт. Я не оценил опасность вранья Волкова, не понял, что эта зараза распространяется так или иначе на всех.

Кто лидер ФБК?

Кстати о вранье. Оно заключается и в том, что Волков на самом деле никуда из руководства не ушёл. Демонстрация формальных должностей — вполне себе фикция во многих случаях, не только в этом. Упомянутый выше «совет мудрецов» собрался ещё два раза подряд, в сильно усечённом виде и по моей настойчивой просьбе — каюсь, если это является претензией на власть, о чём ниже, но всё ж ситуация была сверхнеординарная, чуть не разошёлся наблюдательный совет американского ACF, — так вот, на этих двух последних встречах (созвонах) Мария Певчих представилась начальницей ФБК (больше никто, собственно, и не присутствовал от ФБК). Нам, остаткам «совета мудрецов», стали очевидны три вещи:

1) как минимум финансовые «ключи» от ФБК остались целиком у Волкова;
2) сама Мария — очень слабый руководитель;
3) скорее сильное подозрение: поскольку Волков «остаётся в команде», никуда из офиса, из «сферы» ФБК не девается, и в силу п. 2), Волков остаётся лидером и главным мотором ФБК несмотря на формальности и даже частичную смену политики.

Могу я доказать, что Волков и никто другой является и всегда являлся (с момента посадки Алексея) лидером ФБК? не могу. Да мне и не надо. Вы, ФБК, мне докажите, если захотите. Но я вам не верю.

Ещё, кстати, про доверие и отчётность: я никогда не перечислял денег в американский ACF. Моим контрагентом выступала какая-то литовская НКО. Не знаю, видел ли кто её отчётность, я не спрашивал: с одной стороны, доверие, с другой — Чека.

Моя вина в том, что про доверие я объяснял Волкову, а не всему ФБК. Моя вина перед Алексеем, что я не стал объяснять это ему (человек в тюрьме, а я не должен вносить даже тень раскола, обращаясь к Алексею мимо команды — доверие же!), моя вина перед всеми, что сегодняшнего п@$деца могло б и не быть.

А так, Леонид Волков всем объяснил (и Алексею наверняка тоже), что Зимин захотел власти в ФБК, но команда никогда не продавалась и теперь не склонится перед кошельком олигарха, хоть деньги нужны, но честь и свобода дороже, а сторонники заместят выбывающие, но опасные деньги.

И деньги нашлись. А доверие пропало. Моё доверие, не скажу за всех.

***

Дорогие ФБК!

Вы уже которые сутки (и сколько ещё у вас займёт?) готовите расследование на расследование чтобы что? доказать, что Железняк не крал денег? он волонтер, об источниках состояния которого вы не обязаны знать? нет обвинительного решения суда? «…разумные основание полагать…», «…сомнения трактуются в пользу…», презумпция невиновности?

А это все просто не нужно, все это, даже будучи доказанным (или, в случае покражи денег, окажется наоборот, недоказанным) никак не вернет вам доверие, вы его (по крайней мере в моих глазах) безнадёжно потеряли, вы просрали наследие Навального. Весь огромный кредит доверия, политический капитал — всё ушло в свисток, в борьбу со своими воображаемыми (а хоть бы и реальными: за что боролись-то? не против, а за что?) конкурентами и уничтожение реальных и потенциальных друзей-сторонников, в приобретение своры оголтелых твиттерян?

История и славные дела прошлого никуда не делись; не могу сказать, что сегодняшний ФБК уж совсем пустая контора. Нет, вы — вполне антивоенное и антипутинское медиа, вы что-то делаете, говорите правильные слова, в общем, делаете всё, что и другие делают, и даже расследования.

Вы – ничего особенного, и рискуете жизнями и здоровьем как все или как многие. Единственное отличие: у вас оказались «права» на имя Алексея. И не могу сказать, что кто-то другой имеет право или должен вам запретить это, и даже не скажу, что хочу этого, потому что – а дальше что? забыть Алексея или пусть какие-то другие политические проходимцы имя его юзают? не, так тоже не хочу; не хочу сказать, что вы делаете что-то плохое, не хочу, чтоб вы вдруг все вышли в двери и закрыли ФБК, потому что тоже: а дальше что?